Воскресенские меценаты. Цуриковы и Мингалевы
У стен Нового Иерусалима. История города Воскресенска-Истры. – М., 2010. С. 111-256

С. 82: Из ведомости, составленной Воскресенской городской думой 30 октября 1850 года, узнаем и о численности городских обывателей: С. 83: Дворянско-чиновничья прослойка в городе была невелика. Потомственных дворян числилось трое: штабс-капитан Петр Евстафьевич Бурцев, имевший сыновей Федора и Юлия; коллежские асессоры Иван Петрович Жеребцов (из псковских дворян), Сергей Егорович и Анастасия Борисовна Мингалевы (из дворян Московской губернии, с четырьмя дворовыми людьми: двумя мужчинами и двумя женщинами). Двое первых не оставили следа в истории города, а семья Мингалевых сыграла в ней заметную роль. Потомственные дворяне на службе в городской думе.

С. 103: Фабрика П. Г. Цурикова в селе Ивановском Звенигородского уезда в это время (1872 год) вырабатывала продукции на 671 000 рублей.

С. 111: В следующем 1869 году во время большого пожара приходское училище сгорело. Тщанием нового попечителя – Павла Григорьевича Цурикова – оно было восстановлено на его собственной земле.

Воскресенские меценаты. Цуриковы и Мингалевы. Самый заметный след в истории Воскресенска середины – второй половины XIX века оставили связанные родством семьи Цуриковых и Мингалевых. Они стали главными городскими меценатами. Ни одно дело в городе не обходилось без их совета, участия или помощи.

Сергей Егорович Мингалев служил в конце XVIII века секретарем суда в Волоколамске, затем по собственной просьбе был переведен на ту же должность в Звенигород. В начале XIX века Мингалевы перебрались в Воскресенск на постоянное жительство. Семья Сергея Егоровича (1791-1863) и его жены Настасьи Борисовны (1793-1869) владела большими участками земли на Крестовской и Дворянской улицах. Семья состояла из сыновей Александра (1876-1890) и Василия (сведений о нем почти нет) и дочерей Любови (1822-1907), Марии (1815-1876), Софьи и Анны, в замужестве Цуриковой (1818-1907). В Истре и по сей день можно услышать, что сестры Мингалевы были прототипом трех сестер Прозоровых из пьесы А. П. Чехова «Три сестры». Это не более чем легенда: дамы почтенного возраста, какими были Мингалевы в 1880-х годах, не очень-то похожи на юных героинь пьесы. Но общая атмосфера провинции, ощутимая в Воскресенске, и типы русских офицеров, с которыми встретился здесь Чехов, бесспорно, нашли отражение в пьесе.

Старшая сестра – Любовь Сергеевна была ученицей, преподавательницей, а потом директрисой Московского Екатерининского института. Институт готовил классных дам для учебных заведений, учителей и гувернеров в частные дома. Для углубленного изучения предметов на французском языке обучение продлевалось на год. Для бедных и способных учениц в 1803 году был создан «пепиньерский» класс. Л. С. Мингалева поступила в институт в 1834 году, по окончании курса пробыла в нем два года пепиньеркой и с 1842 года на протяжении 15 лет занималась воспитанием детей в семье Олсуфьевых в Петербурге. В 1857 году она вернулась в Екатерининский институт классной дамой, затем была назначена инспектрисой и, наконец, в 1867 году стала его начальницей. Выйдя в отставку, Любовь Сергеевна С. 112: поселилась в Воскресенске, где имела дом.

До наших дней дошел уникальный документ – мемуары ее воспитанницы А. Клименко. Она пишет о своем педагоге восторженно: «Не строгостью и страхом, а любовью и бесконечной добротой она сумела овладеть сердцами вверенных ее попечению детей и действовала на нас обаятельно. В маленьких классах Любовь Сергеевну по-институтски обожали, с годами это обожание переходило в крепкую, прочную привязанность и безграничное уважение». Вот как Клименко рассказывает о посещении любимой учительницы и об усадьбе Мингалевых в Воскресенске: С. 113: «2 сентября я поехала, и так волновалась дорогой при одной мысли, что сейчас увижу ее, что даже не заметила, как проехала несколько верст от станции до ее дома, красивого большого дома с балконами и башней. Меня ждали, и лакей стоял у ворот. Когда я вышла из экипажа и шла по двору, меня поразили какие-то тихие, мелодичные звуки: сначала я подумала, что это игра возбужденных нервов и мне просто чудится, но чем ближе я подходила к дому, тем яснее слышалась эта невидимая музыка и нежные звуки ее то замирали, то трепетали в воздухе...

– Что это? – с изумлением и почти с испугом спросила я лакея.

С. 114: – Эолова арфа на башне у Любовь Сергеевны, – ответил он.

Дверь была открыта, – я не звонила, поднялась по лестнице и остановилась... Передо мной была анфилада комнат, ярко освещенных не лампами, а свечами, и в первой – у стола, лицом ко мне, сидела Любовь Сергеевна: она не слышала, как я вошла...

– Вот она, моя любимая, – думала я, – и как хорошо, что Эолова арфа, и что освещение такое оригинальное, все это так необыкновенно, да так оно и должно быть! – бессвязно мелькало в моем уме, а к горлу что-то подступило и сжимало его...

Я сделала движение вперед и уронила зонтик. Любовь Сергеевна насторожилась.

– Поля, – позвала она, – что это, приехала?

– Приехали, Любовь Сергеевна, – ответила горничная.

Дорогая старушка стала вставать, мне показалось, с трудом. Вдруг радость осветила ее лицо: она увидела меня.

– Аня, милая, – начала было она, но я не дала ей договорить и бросилась к ней.

– Любовь Сергеевна, дорогая, ненаглядная моя, какое счастье, что я вас вижу!

Я плакала и смеялась, целовала ее, целовала ее маленькие руки и опять что-то говорила и опять плакала...

Я где-то читала, что прожитая жизнь кладет свою печать на лица старых людей. Когда проходит молодость с ее страстями и волнениями, и наступает покой старости, тогда преобладает в человеке духовная сторона и становится виднее душа его, хорошая или дурная: оттого мы и встречаем стариков привлекательных, но встречаем и неприятных, иногда даже отталкивающих.

Мне это вдруг вспомнилось, глядя на Любовь Сергеевну, и стало понятным: прожитая ею жизнь, можно сказать, святая жизнь, отданная другим, и полное забвение себя ярко отразилось на ее спокойном, кротком лице: на нем видна душа ее, чистая и добрая, видна она и в чарующей улыбке, и сейчас не утратившей прежнего обаяния и прелести.

Любовь Сергеевне теперь 80 лет, конечно, она старушка, но именно изящная, привлекательная старушка!.. Она много читает и живо всем интересуется.

Воспоминания особенно сильно охватили меня здесь, около Любови Сергеевы, в ее доме, где в каждой комнате с портретов и групп на меня смотрели знакомые лица, в которых я узнавала друзей и подруг моего детства и юности!

– Да, это не даром прожитая жизнь! – думала я.

Приняла меня Любовь Сергеевна действительно как родную, и не только она, но и обе сестры ее, которые тоже живут в Новом Иерусалиме, и такие же чудесные, привлекательные старушки, как она сама. Любовь Сергеевна, окруженная родными и друзьями, пользуется общим уважением и любовью, и в Новом Иерусалиме, этом тихом и очаровательно-живописном городке проходят ее дни, полные безмятежного спокойствия и душевной ясности.

Я счастлива, что видела ее, счастлива что видела ее жизнь, довольную и счастливую, и уезжая из Нового Иерусалима, мне казалось, что я побывала в каком-то очарованном, новом для меня мире и что частица душевной ясности этого мира осталась и в моей душе.

Да сохранит Господь еще на многие годы ее жизнь, так для многих дорогую! Поклон до земли Московскому С. 115: Екатерининскому институту в его столетний юбилей! Из его стен вышла светлая личность Любовь Сергеевна, в его стенах она воспиталась, ему посвятила тридцать один год своих сил и деятельности, и в его же стенах как солнечным лучом осветила и согрела детские и юные годы всех нас – детей нашей дорогой "Alma Mater"».

С большой долей вероятности мы можем предположить, что мемуаристка описала дом, который находился на Крестовской улице.

Младшая сестра – Анна Сергеевна Мингалева вышла замуж за крупнейшего фабриканта и главного благотворителя Звенигородского уезда Павла Григорьевича Цурикова.

Павел Григорьевич Цуриков родился 3 января 1812 года в семье крепостных помещика П. И. Голохвастова. Отец П. Г. Цурикова Григорий Михайлович (1782-1852), дворовый человек владельцев усадьбы Покровское-Рубцово, был отпущен на волю еще при крепостном праве и занимался строительством водяных плотин – главного источника энергии для любого производства до распространения паровых двигателей. Тогда его фамилия писалась «Церюков». В 1826 году дворовый человек господ Голохвастовых Григорий Михайлович Церюков вместе с московским купцом Сергеем Михайловым участвовал в аренде монастырской мельницы на реке Истре. В 1833 году он основал суконную фабрику в селе Ивановском – по меркам Звенигородского уезда передовую, занимавшую первое место по объему и по организации производства. Дела шли успешно, и Григорий Михайлович оставил сыну Павлу хорошо налаженное дело. Он похоронен с женой Матреной Анисимовной (1785-1850) в своем родном селе Лужки Звенигородского уезда.

Павел Григорьевич не имел возможности получить систематическое образование, но от родителя унаследовал деловую смекалку, искреннюю любовь к людям и набожность. Он женился на Воскресенской дворянке Анне Сергеевне Мингалевой. Молодая семья поселилась в Ивановском, при фабрике. В Воскресенске на Дворянской улице Цуриковы купили два земельных участка: 604 и 666 квадратных саженей (58,5 соток), но в городе не жили.

П. Г. Цуриков продолжал дело отца. Репутация в высшей степени честного и надежного человека способствовала успеху его дела. Забота о ближнем являлась внутренней потребностью Павла Григорьевича. Сын крепостного не понаслышке знал жизнь простого народа. На фабрике он открыл школу на 35 человек, больницу на 10 кроватей с врачом-хирургом, аптеку с фельдшером, продовольственную лавку. Вслед за отцом предприниматель помогал соседнему Аносино-Борисоглебскому женскому монастырю, был церковным старостой С. 117: в селе Лужки, делал вклады в церкви сел Покровское-Рубцово и Никулино, вел строительство в церквах Ильи Пророка на Ильинском погосте и Троицы в селе Троицком, был основателем и попечителем школ в Лужках и Ивановском. На его средства велись строительные работы в Саввино-Сторожевском, Троице-Сергиевом и Воскресенском монастырях. Только на нужды Нового Иерусалима с 1852 по 1864 год. Цуриков истратил более 180 000 рублей.

Благотворительность в XIX веке открывала путь к дворянскому званию и высшим чинам даже человеку, не состоявшему на государственной службе. Достижения П. Г. Цурикова в этой области выглядели внушительно, и в 1876 году Синодальное ведомство выступило с ходатайством о награждении его за благотворительную деятельность. С. 120: К прошению был приложен полный формулярный список о службе статского советника, потомственного дворянина, Воскресенского 1-й гильдии купца, директора Звенигородского уездного отделения Попечительного о тюрьмах комитета, кавалера орденов Святого Станислава 2-й степени с короной и 3-й степени, Святой Анны 2-й степени с короной и Святого Владимира 3-й степени, а также ведомость о пожертвованиях, сделанных Цуриковым на храмы и монастыри. Ему был пожалован чин действительного статского советника, что соответствовало генералу по армии. Сын вольноотпущенного крепостного человека закончил жизнь потомственным дворянином и действительным статским советником. Такое не часто происходило в России, а в масштабах Звенигородского уезда этот случай просто уникальный.

Не оставлял П. Г. Цуриков своими заботами и Воскресенск. Ни одно доброе дело в городе не обходилось без поддержки его самого и его жены Анны Сергеевны. В 1869 году сгорело городское училище, попечителем которого после И. Д. Чикина один год был Цуриков. Павел Григорьевич на своей земле, рядом с приходским храмом, выстроил новый дом для училища, затратив на строительство 7000 рублей. Городские власти в знак благодарности выделили (в счет компенсации за землю) пустопорожний участок С. 121: в 151 квадратный сажень (7 соток) на Садовой улице «с правом продажи». Городское училище, больница для раненых, приходской храм и монастырь – все пользовались его вниманием и попечением. В трудные минуты первым на помощь приходил этот замечательный русский человек.

В документах городской думы имя Цурикова, владельца пустопорожней земли на Дворянской улице, появилось в 1840-х годах. Воскресенским 1-й гильдии купцом (единственным за всю историю города) он значится в 1870-х годах. В Воскресенске фабрикант часто бывал, но не жил. Вероятно, усадьба застраивалась с 1870-х годов, а завершила строительство уже его вдова Анна Сергеевна. В конце 1880-х годов самый дорогой в городе дом на Дворянской улице принадлежал именно ей.

П. Г. Цуриков умер в 1878 году и был похоронен в храме села Ивановского (в XX веке церковь была разрушена). В некрологе, опубликованном в «Московских церковных ведомостях», его деятельность получила высокую оценку.

«Как деятель и благотворитель Павел Григорьевич был вообще первым лицом в уезде, поэтому утрата его почувствуется во всех сферах провинциальной деятельности уезда, где ни одно крупное и доброе дело не обходилось или без его практического совета, участия, направления, или материальной помощи... Его имение (село Ивановское) было центром, к которому с надеждой в сердце плелись ежедневно бедность и убожество всего уезда, и утешение возвращалось, благословляя его имя... В нашем уезде не было человека, имя которого еще при жизни переходило из уст в уста с искренними благодарностями, удивлением, благословениями...»

Цуриковы не имели детей, и после смерти Павла Григорьевича Анна Сергеевна продала фабрику его зятю. Анна Сергеевна Цурикова поселилась в Воскресенске и продолжила благотворительную деятельность своего мужа. Забота о нуждающихся, опека над неимущими стали главным делом ее жизни.

С. 144: 14 июля 1869 года в городе (Воскресенск) вспыхнул пожар... С. 146: К 24 июля всех погорельцев разместили по временным квартирам. Была открыта добровольная подписка «на недозволение повышать цены на жизненные продукты». Для погорельцев поступили первые пожертвования (1550 рублей). Городской голова Н. И. Карелин в отчете губернатору писал: «Довожу до сведения, что означенная сумма пожертвована двумя временными купцами: почетным гражданином Цуриковым 1200 рублей и Чикиным 350 рублей». ... В гласные думы избрали и Павла Григорьевича Цурикова, но «по неимению времени» он отказался от должности, вместо него избрали Ивана Никифоровича Бабакина.

С. 158: Городские школы. Во второй половине XIX века в Воскресенске было две школы. Одна из них находилась на Торговой площади. Это было 4-классное училище для мальчиков, построенное на земле и на средства Воскресенского мецената П. Г. Цурикова вместо сгоревшего в пожаре 1869 года «чикинского» училища.

С. 159: В 1879 году в Воскресенск приехал и стал преподавать в местной школе сын разорившегося таганрогского лавочника Иван Павлович Чехов... Однако развлечения братьев Чеховых и их многочисленных гостей не понравились попечительнице – А. С. Цуриковой. Иван и Николай Чеховы купили в деревне Максимовке несколько горшков, развесили во дворе училища и вызванивали на них мелодии. Эта полудетская забава учителя переполнила чашу терпения попечительницы.

С. 163: Воскресенская губернская земская лечебница... В 1877 году земство, устраивая госпитали для раненых в русско-турецкой войне, купило участок с полуразрушенными зданиями бывшей фабрики купца П. Д. Чикина в двух верстах от Воскресенска... С. 164: Устройством госпиталя занимался известный земский деятель П. Д. Голохвастов. Был устроен сбор денег, 3 тысячи рублей поступили от фабриканта П. Г. Цурикова, многие присылали мебель, одеяла, другие необходимые вещи. ... Уездная больница была далеко, а врачи при фабрике П. Г. Цурикова не могли взять на себя ответственность за столь большую территорию.

С. 205: С домом П. С. Звягина соседствовало здание мужской церковно-приходской школы, построенное П. Г. Цуриковым (на этом месте – площадь Революции, дом 5 – еще недавно была художественная школа).

С. 212: По улицам старого Воскресенска... Самая богатая горожанка – жена, затем вдова действительного статского советника, крупнейшего фабриканта и мецената Звенигородского уезда Павла Григорьевича Цурикова – Анна Сергеевна имела на Дворянской С. 213: улице 28,7 соток земли (чуть больше земли принадлежало ей в других частях города), на которых стояли три 2-этажных кирпичных дома (684, 285 и 60 м2) с высокими (до 4 м) потолками, каменный одноэтажный дом (131,4 м2) и две деревянные избы (32,4 и 60,5 м2), а также баня (48,5 м2). Недвижимость А. С. Цуриковой была самой дорогой в городе и оценивалась в начале XX века в 6700 рублей. Дома свои она в аренду не сдавала. Приезжая в Воскресенск (к родственникам или в монастырь), Цурикова останавливалась в этом имении. После смерти мужа она поселилась в Воскресенске и оказывала большую помощь школе, приходскому храму и монастырю. После смерти Анны Сергеевны по ее завещанию в имении была открыта богадельня.

С. 216: Самой богатой владелицей земли и домов на этой улице (Большой Крестовской) была дворянка Любовь Сергеевна Мингалева, родная сестра А. С. Цуриковой. Ей принадлежали три участка земли общей площадью 2,3 га (два на Крестовской и один на Дворянской улицах). Она владела четырьмя домами (три из них двухэтажные, с каменным низом, стоимостью от 2000 до 4500 рублей), причем один из домов – с эоловой арфой. Хозяйка с членами семьи и прислугой (всего семь человек) жила в двухэтажном доме площадью 188,6 м2. Два других двухэтажных дома (266 и 198 м2) сдавались в аренду. Одноэтажный дом (90 м2) снимала семья судебного исполнителя из трех человек, а всего в съемных домах жило 20 человек. Месячная стоимость аренды составляла 15–20 рублей. На участке была большая благоустроенная баня. Мингалева платила в казну города второй по величине налог (21 рубль 55 копеек).

С. 240: Городской храм Вознесения Христова. Весь храм теплый, нагревается посредством духовой печи, построенной в 1875 году на иждивение потомственного дворянина, статского советника Павла Григорьевича Цурикова.

С. 244: Токмаков приводит 52 фамилии воскресенцев, похороненных при храме. Самое раннее захоронение относится к 1839 году, самое многочисленное принадлежит дворянам Мингалевым: Сергей Егорович (умер в 1863 году, 79 лет), Настасья Борисовна (умерла в 1869 году, 76 лет), Мария Сергеевна (умерла в 1876 году), Александр Сергеевич (умер в 1890 году).

Пожертвования в храм Вознесения Господня делали его прихожане – жители города, слободы Макруши, деревень Ермолиной, Котельниковой, Полевой и Рычковой, а также крупнейшие уездные благотворители. Павел Григорьевич Цуриков пожертвовал храму серебряные золоченые С. 245: лампадки к образу Вознесения и к образу Успения Богоматери. Анна Сергеевна Цурикова содержала хор церковных певчих, на что тратила ежегодно до 400 рублей.

С. 246: По старой традиции прихожане часто отдавали на священнические ризы покровы, бывшие на гробе при отпевании их родственников. Такие облачения были сшиты из покровов с гроба Настасьи Борисовны и Сергея Егоровича Мингалевых и их дочери Марии Сергеевны Мингалевой (об этой семье говорилось выше), а также жены Василия Ильича Бутылина Евдокии Ильиничны. Из покрова фиолетового полубархата, бывшего на гробе И. П. Петровского, было сделано священническое и диаконское облачение.

Благотворительность. В конце XIX века основными благотворительными фондами Воскресенска оставались три городских капитала, образованных в середине столетия. Средства из них расходовались по прямому назначению: проценты с капитала П. Г. Цурикова (13 950 рублей) – на содержание городского приходского училища (534 рубля 60 копеек в год).

С. 249: Дело устройства богадельни сдвинулось с мертвой точки только благодаря инициативе самой богатой жительницы Воскресенска А. С. Цуриковой. 24 июня 1892 года она обратилась в городское управление с прошением о покупке земли на Дворянской улице. Участок описан так: «Мерою по улице 10 сажень (21,3 метра – примечание автора), в заднем конце 10 сажень, а по обеим сторонам 37 сажень (78,9 метров – примечание автора). Граница коей с правой стороны – усадьба наследников купца Барсукова, с левой – усадьба графа Чернышева-Кругликова, спереди Дворянская улица, сзади земли Ново-Иерусалимского монастыря. Всего 370 квадратных саженей (17 соток – примечание автора). Цену должна назначить городская дума». Земля была продана Цуриковой за 50 рублей. Это ее последнее приобретение граничило с приобретенными ею ранее участками. Здесь после кончины в 1907 году Анны Сергеевны, согласно ее завещанию, и была открыта богадельня.

Ее устройство А. С. Цурикова завещала своим родственникам – зятю мужа С. М. Попову и своей сестре
С. С. Мингалевой. В 1910 году кандидат права Сергей Максимович Попов на чрезвычайном Звенигородском уездном земском собрании сообщил о желании покойных Цуриковых передать земству принадлежавшее им владение – «дома со строениями и землею при них» в Воскресенске, на Дворянской улице, – для устройства там Дома призрения и капитал на его содержание (300 000 рублей). Он представил на рассмотрение собрания устав Дома призрения. Собрание выразило ему признательность за ценный дар и поблагодарило его телеграммой. Председатель правления Ю. Г. Карпов оформил переход имущества и принятие капитала. По просьбе С. М. Попова Дому призрения присвоили имя Павла Григорьевича и Анны Сергеевны Цуриковых и поместили в нем их портреты. 29 января 1910 года был утвержден его устав. Он содержал следующие положения:

«Дом призрения помещается в том здании, где проживала покойная Анна Сергеевна Цурикова в городе Воскресенске. Этот дом с надворными постройками и землею, как собственной, так и арендуемой у Ново-Иерусалимского монастыря, а равно и обеспечивающий "Учреждение" капитал, заключающийся в 4% государственной ренте на сумму по номинальной стоимости в 300 тысяч рублей, передаются родственниками господ Цуриковых в собственность "Заведения" Звенигородского уездного земства и на другие потребности... Нижний этаж дома используется для призрения неимущих женщин, нетрудоспособных вследствие старческой дряхлости, в количестве 30 человек. Верхний этаж, как для больных детей обоего пола, не могущих вследствие продолжительной болезни пользоваться обыкновенными больницами, так и для детей сирот и полусирот (мальчиков С. 250: до 15 лет, девочек до 17 лет), так же в количестве 30 человек... В Дом призрения принимаются жители Звенигородского уезда, прожившие в нем не менее трех лет и дети, родители которых прожили в уезде 3 года. Преимущество отдается жителям района деятельности Воскресенской и Ивановской лечебницы (при фабрике Цурикова). Жители Воскресенска и Звенигорода не должны превышать 1/6 всех призреваемых... Из жителей Воскресенска в богадельном доме (имени Цуриковых) проживали 5 детей и 9 взрослых. В приюте находилось 20 человек... Для детей могут быть образованы учебные классы, классы для занятия мастерством и садоводством... Составить при управе попечительский совет из 5 человек: председатель управы, два члена – жители Звенигородского уезда (на 3 года), врач Воскресенской лечебницы и смотритель (все с правом голоса)... Почетной попечительницей Дома призрения состоит ближайшая родственница А. С. Цуриковой Софья Сергеевна Мингалева».

В 1911 году Дом призрения – последний подарок воскресенцам и Звенигородскому уезду от земляков-благотворителей Петра Григорьевича и Анны Сергеевны Цуриковых – был открыт. С. М. Попов, сам в Воскресенске не живший, в 1912 году пожертвовал 2000 рублей на сооружение в городе артезианского колодца «для улучшения водоснабжения города и в память покойной Софьи Сергеевны Мингалевой», за что получил благодарственное письмо от городских властей. На строительство такого колодца денег не хватило, поэтому построили два обыкновенных – один на 1-й Торговой площади, напротив пожарного сарая с механическим насосом, другой на 2-й Клинской улице.

С. 251: Здравоохранение и ветеринария. Территория больницы расширялась, появлялись новые корпуса, медицинские кабинеты и палаты. В 1898 году на средства благотворительного общества при Воскресенской больнице были устроены ясли для детей, матерей которых госпитализировали. В яслях были две палаты, ванная и комната сиделки. В 1909 году выстроили новую баню с прачечной, сушилкой и дезокамерой, оборудованной по последнему слову техники, а также новые погреба, в 1912-1913 годах – приют для хронических больных. Деньги на его строительство и содержание завещала А. С. Цурикова.

С. 256: Учреждения образования и культуры. В начале XX века такое (реальное) училище решено было открыть в Воскресенске. Для него нужно было построить здание, под которое отвели место на пересечении Крестовской и Дворянской улиц «против владения Петровской и Мингалевой и Елеонской часовни». На строительство требовалось 40 000 рублей, а собрать удалось только 15 000. Значительные пожертвования сделали Т. С. Морозов и наследники А. С. Цуриковой. Ежегодно на содержание училища планировалось тратить 1000 рублей.

С. 259: Другим попечителем была А. С. Цурикова. Ее дом был рядом со школой. На месте этого дома, двора и сада после войны стала физкультурная площадка школы имени А. П. Чехова, а после революции в ее доме были устроены детский сад и ясли имени Клары Цеткин.

С. 307: В 1930-х годах в Истре было три средних школы. Образцовая средняя школа девятилетка (директор И. И. Тяпкин) занимала два здания – бывшего городского училища (современная школа имени Чехова) и одно из зданий бывшей усадьбы Цуриковой. ... В 1927 году школе было присвоено имя К. А. Тимирязева. Здесь же, на бывшей усадьбе Цуриковой располагались и ясли имени К. Цеткин.